Я левша. Ну, смотрят, бывает, глупости спрашивают. Это ерунда. В целом почти никто внимания на это не обращает. А если и обращают, то можно понять: любопытно ведь.

Но недавно упрекнула одна знакомая, что я специально всё делаю левой рукой, чтобы привлечь внимание. Приехали… Такого ещё не слышала. Так вот, я знаю, что ты читаешь этот сайт. Тебе не сказала ничего тогда, но скажу здесь. Может быть, есть люди, которые думают точно так же, как ты. Развею некоторые мифы.

Дорогая, ты не поверишь, но я так делаю потому, что не умею по-другому. Я даже дверь открываю левой рукой, хотя чаще всего это удобней сделать правой. Это машинально. Я понимаю, что полно левшей, которые некоторые вещи способны делать правой. Может, сказывается то, что в детстве подавляющее большинство из них пытались в детстве переучить бабушки или даже родители. Но меня — нет. Дома на этом никто никогда не акцентировал внимание, бабушек у меня и вовсе не было. В детском саду пытались переучить лишь методом «выдерни предмет из левой и положи в правую», но быстро бросили это дело. Прошли времена, когда надо было переучивать. Этого даже у меня в памяти не отразилось, это помнит мать. В том возрасте я даже не знала, что это что-то особенное. Узнала только тогда, когда пошла в школу, и вокруг меня всё скакала учительница и просила попробовать писать правой ручкой. И то сначала не понимала, почему ей это не нравится и что она от меня вообще хочет. Учительница это дело потом тоже быстро бросила.

Почему же тогда кнопки моей мыши подстроены под правую руку? Солнце, моя мать — правша, живу я с ней. Даже когда она не находит мышку справа от монитора, начинается паника. Каюсь, забываю класть «на место» иногда. А если ещё и перестроить кнопки… Плюс училась обращаться с мышью уже с кнопками, настроенными таким образом. Было неудобно сначала, путалась, но приноровилась, и ни капли теперь это не мешает.

Чего не могу, так это сориентироваться, куда засовывать жетончик в монетоприёмник в метро. Знаю, что он по правую руку находится. Но однажды я всё равно запуталась и засунула в монетоприёмник слева, и меня зажало, когда я попыталась пройти. Теперь я суюсь в самый крайний правый турникет. Так и ориентируюсь. Ну, нет у нас даже одного турникета, подстроенного под левшей.

Дорогой, любимый однокурсник! Мы учимся с тобой вместе третий год. Но почему-то ты всегда садишься так, что при письме мы сталкиваемся локтями. Предлагаю поменяться местами, а ты всё так же с недоумением спрашиваешь: «Зачем?» Затем, что я уже искосячила полтетради почеркушками на полстраницы. Тебе места много надо.

Когда курю, никто ничего не видит. Но стоит взять в руки ложку, ручку или что-то подобное — реакция удивления вселенского масштаба. Это не неприятно, скорей, забавно.

Не умеем мы по-другому. Такие есть. Мы к вам не лезем и не говорим, что вы так специально и что вы хотите нас поработить, так как до фига вещей сделаны под вас. Так и вы не говорите, что мы «специально, чтобы все смотрели». Это глупо. Если и «выбрали» мы это специально ещё при рождении, так это было давно. И теперь делаем на автомате, не задумываясь.